Факультет ненужных вещей

Автор: Андрей Владимиров
Источник: Итоги №05 / 869 (04.02.13)

«Университеты должны быть вне политики», — сказал министр образования и науки Дмитрий Ливанов. Одним политиком в одном университете недавно действительно стало меньше: Сергей Бабурин, лидер Российского общенародного союза (РОС) и ректор Российского государственного торгово-экономического университета (РГТЭУ), стал освобожденным председателем своей маленькой, но гордой парторганизации. Но нашумевшее увольнение, увы, не исчерпывает тему. Имя им — политикам, депутатам и чиновникам, являющимся по совместительству ректорами, завкафедрами и профессорами, — легион. Хотя на ситуацию при желании можно взглянуть и по-иному: ученые активно занимаются политикой. Но в любом случае симбиоз политики и науки налицо. Каковы его причины? Версия первая: отсутствие в стране полноценной политики. Борцам за счастье народное надо куда-то девать нерастраченную в дискуссиях энергию. Версия вторая: бедственное положение высшего образования, обрекающее жрецов науки на бездействие и оставляющее им время и силы для побочной деятельности, в том числе политической. Но вернее, пожалуй, версия номер три: в стране нет ни реальной политики, ни цивилизованной высшей школы, обучающей политическим наукам.

Национальная школа

Национальная традиция совмещения служения державе с научной деятельностью родилась не вчера. Начало ей положил Петр I, который имел еще и статус члена Парижской академии наук. И никто бы не мог упрекнуть самодержца в том, что он пролез в академики по блату. Но традиция получила уродливое продолжение. В стране появились свои, не зависящие от Европы научные инстанции, и сановники в массовом порядке принялись обзаводиться учеными титулами. Словом, по Пушкину: «В Академии наук заседает князь Дундук. / Говорят, не подобает Дундуку такая честь; / Почему ж он заседает? / Потому что ж..а есть» (посвящение князю Дондукову-Корсакову).

Научная деятельность царских дундуков была если и бесполезной, то хотя бы безвредной. Советские вожди оказались более непоседливыми. Но апогея тенденция слияния научной и политической мысли достигла после краха СССР. Вначале в политику валом повалили ученые, что в принципе отрадно. Но потом начался обратный процесс: политическая элита рванула в науку.

Протекает он в двух формах. Первая, наиболее распространенная, — диссертационная. Редкий политик или высокопоставленный чиновник не имеет сегодня ученой степени. В одной только Думе 146 кандидатов и 72 доктора наук. Кстати, налицо прогресс: в Думе прошлого созыва было всего лишь 140 кандидатов и 53 доктора. То, как слуги народа находят время и силы на написание научных трудов, — предмет отдельного исследования. Скажем лишь, что, по оценке бывшего председателя Высшей аттестационной комиссии (2006—2012 год) академика РАН Михаила Кирпичникова, 20—30 процентов диссертаций пишется за деньги. И, по мнению экспертов, это очень скромная оценка.

А вот и свежая информация. Специальная комиссия Минобрнауки по проверке научных работ, защищенных на диссертационном совете Д212.154.01 в Московском педагогическом госуниверситете, подтвердила самые худшие подозрения. В диссовете «была поставлена на поток работа по изготовлению фиктивных диссертаций». Один из продуктов этой фабрики фальшивок — кандидатская нового директора Специализированного учебно-научного центра МГУ (СУНЦ) Андрея Андриянова — признана липовой по всему спектру критериев. Из-за молодого директора, кстати, и разгорелся сыр-бор.

Андриянов возглавил школу-интернат практически сразу после президентских выборов — в марте 2012 года. Не имея при этом особых заслуг перед наукой, но зато являясь доверенным лицом Владимира Путина и главой совета Студенческого союза МГУ, влившегося год назад в Общероссийский народный фронт. И у клуба выпускников СУНЦ возникли подозрения, что назначение директора было «политическим». Они-то и обратились в ВАК с просьбой проверить его диссертацию. Гипотеза подтвердилась.

Конечно, нельзя всех грести под одну гребенку. Кто-то из политиков и чиновников и впрямь, как царь Петр, стремится поделиться с миром сокровенным знанием. Но для подавляющего большинства «остепененных» их научные дипломы — это не более чем понты. Диссертация сегодня — неотъемлемая часть джентльменского набора.

«Наших политиков влечет не к самой науке, которой они даже не пытаются заниматься, а именно к ученым степеням и званиям, — подтверждает замдиректора Института психологии РАН, специалист в области науковедения Андрей Юревич. — Ученый человек воспринимается как умный, а умными хотят казаться все, в том числе и политики». Кроме того, существует особый тип людей — «собиратели регалий». «Личности такого типа хотят преуспеть во всем, став одновременно и генералами, и академиками, и мастерами спорта», — добавляет Юревич.

Но, как показывает упомянутый скандал вокруг РГТЭУ, одними регалиями дело не ограничивается. Став в 2002 году во главе вуза, Сергей Бабурин начал окружать себя политическими единомышленниками. Результат известен: по итогам мониторинга РГТЭУ показал худшие результаты среди однопрофильных высших учебных заведений Москвы. И это тот случай, когда источнику можно верить. Особенно когда читаешь такой диалог с выпускницей вуза (специальность «Финансы и кредит»): «Деноминация, это что такое?» — «Не помню». — «А девальвация?» — «Не помню». — «Кто написал «Капитал» Маркса?» — «Не знаю...»

Но только ли в непрофессионализме профессуры дело? Как удалось выяснить, в своем роде это были высокие профессионалы. «Им не нравится, что наши студенты здесь воспитываются в патриотической традиции», — заявляет директор Иркутского филиала РГТЭУ Николай Курьянович. Для тех, кто не в курсе: директор Иркутского филиала — не однофамилец инициатора составления «списка врагов русского народа». Это он сам и есть. Для справки: в свое время Курьяновича исключили из ЛДПР — за недостаток толерантности и политкорректности.

Разумное и вечное на кафедре российской и мировой истории РГТЭУ сеял зампред РОС Иван Миронов. Один из обвиняемых по делу о покушении на Анатолия Чубайса. Отец и единомышленник Ивана Борисовича, правда, еще более знаменит: Борис Миронов — непримиримый борец с «еврейским фашизмом». Еще один колоритный персонаж — директор Центра исследований Кавказа, Ближнего и Среднего Востока РГТЭУ Николай Лысенко. «Российский праворадикальный политик, — сообщает о нем «Википедия». — В 1996 году арестован по подозрению в инсценировке собственного покушения (взрыв в кабинете Госдумы)». О многом говорит и список почетных докторов РГТЭУ: Александр Лукашенко, Фидель Кастро, Муамар Каддафи...

Бабуринский этап в истории РГТЭУ настолько яркая иллюстрация к теме «Политизация высшего образования», что местами напоминает карикатуру. Что может создать обманчивое впечатление: мол, в семье не без урода. Да, таких явных случаев использования высшей школы в политических целях, пожалуй, действительно поискать. Но что касается участия политиков в образовательном процессе, то явление это поистине массовое.

Товарищи ученые

В высшем и генеральном советах «Единой России» состоят сегодня 9 ректоров государственных вузов. В том числе ректор самого большого и знаменитого высшего учебного заведения страны, МГУ имени М. В. Ломоносова, Виктор Садовничий. Плюс один проректор. Преподавателей или даже руководителей учебных подразделений по пальцам уже не пересчитать. Это, например, Валерий Язев — директор Института управления в промышленности, энергетике и строительстве Госуниверситета управления. Павел Крашенинников — преподаватель Российской школы частного права. Вячеслав Никонов — декан факультета госуправления МГУ. Владимир Бурматов — завкафедрой политологии и социологии Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова. Бывший руководитель фракции, ныне и. о. губернатора Московской области Андрей Воробьев — профессор Высшей школы экономики (кафедра теории и практики взаимодействия бизнеса и власти). И т. д. и т. п. Первый в ряду оппозиционеров, совмещающих политическую деятельность с научно-педагогической, — депутат от КПРФ Жорес Алферов (ректор Санкт-Петербургского Академического университета — научно-образовательного центра нанотехнологий РАН). В том же списке: Иван Мельников, первый зампред ЦК КПРФ (мехмат МГУ, профессор кафедры матанализа); Оксана Дмитриева, замруководителя фракции «СР» (Санкт-Петербургский госуниверситет экономики и финансов, профессор кафедры экономической теории и мировой экономики); Валерий Черешнев — депутат ГД от «СР» (академик РАН, профессор кафедры микробиологии и иммунологии Пермского государственного национального исследовательского университета)... И многие другие товарищи.

О том, насколько многие, говорит в числе прочего факт существования общественной организации «Российские ученые социалистической ориентации» (РУСО). Возглавляет ее член ЦК КПРФ профессор Российского государственного аграрного университета — МСХА имени К. А. Тимирязева Виктор Шевелуха. Своей задачей РУСО называет «просвещение и сплочение эксплуатируемых и обездоленных на борьбу за народовластие и социальную справедливость, с учетом опыта и уроков истории социализма и реалий сегодняшнего дня».

У либеральной оппозиции дело политпросвета не поставлено на такую широкую ногу. Но свои «агенты влияния» в вузовской среде есть и у них. «Яблочник» Григорий Явлинский — профессор Высшей школы экономики. В том же вузе преподают сопредседатель Республиканской партии России — ПАРНАСа Владимир Рыжков и член Координационного совета оппозиции Ольга Романова.

Будем реалистами: в нынешних условиях идея запрета на педагогические профессии для политиков и чиновников выглядит утопично. Во-первых, против нее встанут единым фронтом все без исключения: и власть, и оппозиция, и правые, и левые, и либералы, и патриоты, и мейнстрим, и маргиналы.

В общем, традиция, возникшая три века назад, закончится явно не завтра. Но в любом случае главным критерием остается качество образования. Если политическая позиция не противоречит научной объективности, то, как говорится, и бог с ним. Скажем, Жореса Алферова трудно заподозрить в том, что вместо теоретической физики он впаривает студентам научный коммунизм. А вот сомнения в научной беспристрастности его коллеги по Думе Владимира Бурматова — депутата от «Единой России» и по совместительству завкафедрой политологии и социологии Плехановского университета — имеются. Может ли объективно судить о политических процессах человек, за плечами которого нет ничего, кроме карьеры пропагандиста? А появившиеся в конце прошлого года (и пока что не получившие убедительного ответа) обвинения в том, что кандидатская Бурматова являет собой плагиат, добавляют еще и сомнения в компетентности.

Словом, каждый случай следует рассматривать в отдельности. Но одну закономерность все-таки установить можно.

Чем менее конкретной является наука, чем меньше в ней четких критериев, позволяющих отделить истинного ученого от шарлатана, тем больше вероятность конфликта интересов и соответственно профанации вместо настоящего образования. В группе риска находятся прежде всего гуманитарные дисциплины. И в первую очередь — политология.

Царица наук

На первый взгляд политологическое образование переживает бум. В одном МГУ за последние десять лет появились три факультета, где обучают политологическим премудростям: мировой политики, политологии, глобальных процессов. И это далеко не все: учебный процесс на факультетах госуправления, социологии, в высших школах госадминистрирования, современных социальных наук и многих других учебных подразделениях МГУ также не обходится без политологической компоненты. Можно представить себе, какой размах приняло явление в масштабах всей страны!

«Политология — престижная наука, объединившая разнообразные знания от технологий политического управления до философии власти, — сообщает интернет-страничка факультета социальных технологий РГТЭУ. — Политология учит выбирать будущее, стратегически мыслить, объяснять скрытые механизмы власти. Сергей Бабурин, Вячеслав Никонов, Любовь Слиска... Хочешь ворваться в плеяду российских политологов? Поступай в РГТЭУ и овладевай секретами «Политологии»!» Конечно, не все рекламируют свои услуги с таким задором, но смысл везде примерно тот же: царица наук!

В то же время, по мнению большого числа признанных авторитетов, российская политология и политологическое образование переживают катастрофу. Причин тому называют много, но глубже и, пожалуй, точнее всех копает Виктор Ковалев (профессор кафедры политологии и международных отношений Сыктывкарского госуниверситета): настоящие политические исследователи сейчас не востребованы, зато «на всех уровнях повышается спрос на агитаторов и пропагандистов».

В начале 1990-х была совершена принципиальная ошибка, считает Виктор Ковалев: «Большинство преподавателей марксизма-ленинизма нужно было просто уволить. Им же дали возможность стать «политологами»... Нет утвердившихся цеховых стандартов, границ, рамок научности, профессионализма и профессиональной этики — на поле политологии может зайти почти любой профан, жулик или провокатор».

В не пуганных профессиональными стандартами джунглях попадаются порой экзотические экземпляры. Взять хотя бы декана вечернего отделения факультета «Международные отношения» Дипакадемии МИДа доктора политических наук Игоря Панарина. Вот один из его геополитических прогнозов: «В ноябре 2009-го в США вероятны гражданская война и крушение доллара, и летом 2010-го распад США на шесть частей... Кто будет кормить 20 процентов населения, находящегося на разных социальных дотациях? Эти люди выйдут на большую дорогу и предадутся мародерству и бандитизму».

Проблема не в политизации, а в деградации высшей школы, настаивает директор по социальным и экономическим исследованиям Центра стратегических разработок Сергей Белановский. В особенности — гуманитарной ее составляющей. Вузы превратились в отстойник для «своих» кадров — ценных, но достигших преклонного возраста, или сравнительно молодых, но ни на что не годных. Большого вреда для юных умов в том нет, успокаивает Белановский. Состояние высшей школы в принципе не позволяет использовать вузы в качестве пропагандистской машины. Беда тут другая. Псевдообразование оставляет студентам массу свободного времени, а после получения диплома — чувство разочарования. «Где вы, например, найдете должность политолога? Знаю много таких примеров: получив диплом, люди сидят без работы». Безделье и отсутствие перспектив могут привести к тому, что часть студенчества действительно начнет политизироваться, считает эксперт. Молодые люди будут, естественно, предъявлять претензии к власти. Но вряд ли оппозиция — по крайней мере, вменяемая — обрадуется, обретя таких союзников. Короче, Россия рискует получить свой вариант студенческой революции образца 1968 года.

Может, опять обратиться к опыту Петра I: взять и — от греха подальше — позвать на поднятие из руин царицы наук иностранных специалистов?..