…Оглянись назад! (Психологические зарисовки. Часть 16)
Автор: Ольга ХМЕЛЕВСКАЯ, психолог, e-mail: olga@gorod495.ru
Источник: www.gorod21veka.ru
Со смертью в этой жизни сталкиваются все. Боимся мы ее или нет, хотим этой встречи или избегаем ее, но встреча эта неизбежна… Сколько бы раз я не сталкивалась с этой «леди с косой в руке», меня всегда поражало, с какой уверенной неизбежностью и спокойной будничностью она входит в нашу жизнь!! Я никогда не боялась смерти и, даже не сделаю попытки объяснить, почему… Возможно, когда-нибудь, я найду ответ на этот вопрос. Но, она очень часто проходила рядом со мной…настолько близко, что иногда, мне неудержимо хотелось задать ей прямой вопрос « Почему ты никогда не сомневаешься в своей правоте?»…
…История правдивая, реальная в своих деталях, и страшная, в своей необратимости!
В автомобильной аварии, Наташа потеряла – в один момент! – двух детей, мужа и свою мать… Мама, Антонина Валентиновна, муж Женя и дочка Юля умерли на месте аварии. Сын Коля, умер, спустя 3 часа в отделении реанимационной терапии…
Меня нашла Наташина сестра, Надежда. Она давилась слезами, задыхалась, но говорила понятно и связанно.
- Ольга, мне страшно! Наташа…не кричит! – сказала Надя. – Она не разговаривает, не плачет… Ольга, она ничего не видит!!! Ослепла…
Наташа сидела на краю постели так, как будто зашла в свой дом на минуточку…
- Вы…здесь…? – она тихо протянула руку и начала ей «искать» меня.
Я протянула свою руку. Тихо-тихо коснулась ее и замерла… Наташины пальцы тронули мое запястье, скользнули по ладони…
- У Вас руки доктора…! – говорит Наташа. – Я не хочу двигаться...лучше Вы…
Я присела рядом.
- Если Вам… не уютно рядом со мной, я отойду! – говорю я.
- Останьтесь! – говорит Наташа. Она берет мою руку, сжимает свою ладонь и вкладывает ее в мою… Вот так, ладонь в ладони, мы сидим минут 20-ть…
- Оля, я ничего не вижу… - говорит Наташа. – Мне не обязательно быть на опознании, но я бы хотела… только вместе с Вами!
Наташины зрачки не реагируют на свет… Выражение лица, жесты, мимика, характерный наклон головы – все как у человека, уже давно потерявшего зрение… Рядом тихо плачет Надя.
- Не говорите ЗА моей спиной… хорошо? – просит Наташа. – Все, как есть…чего уж там!
- Оля, она ослепла…навсегда? – давясь слезами, тихо говорит Надя.
- Не думаю! – говорю я. – Ее состояние, скорее всего, называется, истерической слепотой… Психика пытается справиться с травмой, поэтому «отключила» один из каналов доступа информации, понимаете? Информация – это определенные эмоции, а в том объеме, в каком они «свалились» на Наташу сейчас, психика не сможет их «переварить» и при этом не «сгореть»! Это что-то, вроде «предохранителя» в электросети…
Наташа сжимает мою ладонь.
- А…это… сколько может… продлиться? – тихо говорит Надя.
- А это будет зависеть, в том числе, и от нас с Вами! – говорю я. – Понимаете, Наташа, из солнечного дня, без переходной стадии, попала в безлунную ночь… Разве можно ТАМ, тем более сразу, что-то увидеть?... Вот мы… сначала найдем дорогу, по которой «вошли» в ночь, а потом, по своим же следам…выйдем… на солнечный свет…
Я почувствовала, как покрылась испариной Наташина ладонь… Но, она еще крепче сжала мою руку!
Ее лицо все так же, ровно и безмолвно «смотрело» в одну точку…
- Смотрите! О Боже… - Надя всхлипнула снова. – Она…она…плачет!...
По неподвижному, Наташиному лицу тихо катились слезы…
В больничном морге я была Наташиными «глазами»… Она хотела попрощаться, но не могла увидеть то, что хотела… или «не хотела», не важно!… Сопровождавший нас врач, дал нам резиновые перчатки, сказал, что можно делать, чего делать не стоит…
- Оля, посмотрите… у Юленьки… должен быть рванный шрам, под левой лопаткой… - просит Наташа. – Ее Николка, с велосипеда уронил…
Я бросаю взгляд на патологоанатома…Он кивает головой. Аккуратно беру ребенка, приподнимаю плечо девочки.
- Вот… шрам в виде полумесяца… - говорю я. – Даже и шрамом-то не назовешь, скорее на царапину похож…
Наташа кивает головой и протягивает в пустоту руки… Я беру ее руки и кладу их на голову девочки. Наташины руки на мгновение замирают… потом бережно и вкрадчиво начинают перебирать дочкины волосы…
То же самое происходит, по очереди, с сыном, мужем, мамой… «Диалог» и прощание с умершими, начинают мои руки и глаза… Потом к этому процессу подключается Наташа. Я – та самая, амортизационная «прокладка», которая не дает Наташе разлететься вдребезги, при контакте мира живых и мертвых…
Я задаю легкие, ненавязчивые вопросы, поддерживаю ее «невесомые», скользящие эмоции, тихо-тихо перевожу акценты с одного момента на другой… Внутри меня четко «тикает» невидимый секундомер – я буквально по каплям «отмеряю» Наташины эмоции, ловлю их на последней фазе «накала» и… тихо-тихо увожу их в более спокойное русло… Врачи больничного морга, привели в «узнаваемое» состояние изуродованные тела Наташиных родных и я, очень искренне рада, что она не видит то, что вижу я….
Наташины руки послушны, они ни на сантиметр не теряют моих рук и я их «прикасаю» к тому, что не сможет травмировать ее осязание…
- Оля, я… должна…что-то… говорить? – шепотом говорит Наташа.
- Нет… - я качаю головой. – Только, если оно само говорится…
Наташа гладит родных ей людей по голове и… тихо начинает…петь… Тихо-тихо!
- Это колыбельная! – говорит она. – Мне ее… мама пела. Потом я ее пела, Николке и Юле…
- Я ее знаю! – говорю я тихо. – Мне ее тоже пела моя мама… А я… сыну!
Наташа касается моей руки… и я тихо начинаю ей подпевать. Врач морга, как завороженный, смотрит на нас широко открытыми, остановившимися глазами…
В буквальном смысле, в мертвой тишине, две женщины, бесшумно переходят от одного прозекторского стола к другому и тихо поют-шепчут « Буря мглою, небо кроет, вихри снежные крутя… То, как зверь она завоет, то заплачет, как дитя..»…
- У меня есть одно… желание… - говорит Наташа. – И…и мне… нужна будет Ваша помощь, Оля…
Наташа хочет посмотреть прямо на меня, но взгляд ее неподвижных глаз, направлен немного мимо меня… Я почти чувствую то, о чем подумала Наташа!
- Я рядом! – говорю я.
- И…и поможете? – говорит Наташа.
- Постараюсь… - говорю я.
Мы прощаемся с миром мертвых и выходим на солнечный свет…
- Можно Вас спросить? – обращается ко мне врач – патологоанатом. – Вы…когда… перестали бояться мертвых?
- Три года назад,… когда вышла из больницы… – говорю я. – Вот тогда я поняла, что надо бояться не мертвых, а живых…
…Пока Наташа переживала первые, страшные и отчаянные моменты своей потери, ни о какой интенсивной психотерапии не могло быть и речи! Шел момент принятия действительности такой, какая она есть, … а в нее не хотелось верить! Она шла по тонкой и опасной грани, которая отделяет неврозы от психозов, и я старалась не сделать ни одного лишнего движения. Даже дышать на этот процесс боялась… Она часто просилась ко мне, «просто посидеть рядом» и я с радостью соглашалась. Надя привозила ее, и мы могли, иногда, целый день заниматься какими-то простыми делами, если мне не надо было выходить из дома… Наташа, на ощупь, научилась резать хлеб и сыр, нарезать овощи для салата, мыть посуду… Иногда, она садилась рядом с фикусом, который я нашла на помойке, и который разросся у меня в целое дерево…
- Хорошо в Вашем доме…!!! - говорила она. – Как будто в другой мир попадаешь!
А, потом пришло время разговора о главном…
На сеанс психотерапии, в качестве супервизора, я пригласила Ирину Борисовну, врача – психиатра, с 35 – летним стажем работы. Когда-то она проявила инициативу, чтобы познакомиться со мной. Теперь я попросила ее, «приглядеть» за мной, во время работы…
Наташа пришла…коротко стриженная, под машинку. Как я!
- Вот! – она провела ладошкой по «ежику» на голове. – Я подумала… я и так Вас хорошо чувствую, Оля! Надя сказала, что у Вас такая стрижка… и я подумала…
Ирина Борисовна тихо улыбается.
- Вы мне как-то говорили… о техниках в лингво - программировании… - Наташа старательно выговаривает последние слова. – Можно…мне…самой выбрать…через что мне пройти?
Я ничему не удивляюсь. Все идет именно так, как я и предполагала… Наташа выбирает технику, которая у программистов называется «Линия жизни»… красивая, непредсказуемая и виртуозная техника, во многом зависящая от личности самого психолога! Собственно, как и все остальное в психологии…
В просторном зале для тренингов, мы с Наташей «прокладываем» на полу ее «линию жизни». Помечаем все знаковые моменты ее жизни, разноцветными конвертиками…
- Вот тут… - Наташа тяжело проглатывает ком в горле. – Тут будет «Точка Смерти» всех моих…ну, мне…. мне нужен черный конверт, Оля!
- Конечно! – говорю я и… кладу на «Точку Смерти»…белый конвертик!
- Дальше… никаких точек… НЕТ! – говорит Наташа. А, подтекстом звучит « и не будет»…
Возвращаемся к началу Линии Жизни… Шаг за шагом идет «проработка» каждого жизненного момента, имеющего значение для Наташи! Все, что казалось понятным и незыблемым, через «призму» горя, воспринимается несколько иначе… Наташа удивлена, растерянна, в ней все рвется, ломается и складывается заново, в невероятную, эмоциональную мозаику!... Приступы отчаяния перемешиваются со щемящей нежностью, не до конца прожитой любовью и упадком сил, от невозможности что-то вернуть!... Слезы – смех! Слезы – смех – крик! Крик – жуткий крик – улыбка и слезы…и так каждый шаг на Линии Жизни!
Ирина Борисовна старается даже не дышать… А мы с Наташей, неумолимо подходим к Точке Смерти…
- Ну, а тут все…просто! – неожиданно спокойно говорит Наташа. – Не знаю, как сказать… Оля, я хотела Вас попросить…
Наташа начинает быстро-быстро сглатывать слюну…
- Я знаю! – говорю я спокойно. – Вы ведь хотели…умереть в этой точке? Верно?
Я не слышу дыхания ни Наташи, ни Ирины Борисовны…
- Вы мне… поможете? – побелевшими губами говорит Наташа.
- Конечно! – говорю я спокойно. Я вижу, как Ирина Борисовна встает со стула… Я – жестом! - останавливаю ее!
- И… Вы не будете меня…отговаривать и…говорить, что «жизнь прекрасна»…? – тихо спрашивает Наташа.
- Зачем? – говорю я. – Вам это уже говорили… и не один раз!
У Наташи посинели губы и кончики пальцев…
- Что… я должна делать? – говорит она, вытирая вспотевшие руки о блузку.
- Я думаю…надо попрощаться со всем тем, о чем Вы сейчас вспоминали и плакали! – говорю я ровным голосом. – Сейчас, на Линии Жизни…говорила Ваша…Память! Память живого человека,…которого больше не будет! Понимаете?
У Наташи начинают мелко дрожать кончики пальцев… они все пытаются и пытаются «застегнуть» уже застегнутые пуговицы на блузке…
- ТАМ… - я делаю соответственный жест. – ТАМ… Вы, возможно, даже не сможете… вспомнить все эти краски, чувства, моменты! Значит… Значит, с ними надо попрощаться и…отпустить!...
Наташины веки опускаются, а руки тянутся к лицу…
- И их… никто… не сможет вспомнить так,…как…я? – тихо говорит Наташа, вытирая с губ слезы.
- Возможно… - говорю я. – Как Вас звала мама?
- … Таша… - Наташа закрывает ладонями лицо, как «запечатывает» его…
- ТАША!!! – говорю я громко.
Наташа вздрагивает всем телом…
- ТАША!!! – говорю я. – ОГЛЯНИСЬ НАЗАД!!!
Наташа рывком отрывает ладони от лица и смотрит на меня в упор… А, у меня рванулось и взлетело сердце – Наташины зрачки расширились, потом тут же сузились, среагировав на солнечный свет!!!...
- Я… я…О! – Наташа беспорядочно размазывает по лицу слезы. – Все время…я пыталась…о! Боже… я пыталась представить…какая Вы,… Ольга, я Вас… ВИЖУ!!!...
Ирина Борисовна закрывает рот обеими ладошками…
Мы с Наташей смотрим друг на друга…!
- Я …ВИЖУ!!! – Наташа кричит, смеется и плачет одновременно. Садится прямо на пол – у нее нет никаких сил!… Я сажусь, рядом. Наташа неотрывно смотрит мне прямо в глаза и не знает, куда деть руки…
- У меня руки «ослепли»! – она растопыривает ладони, на которые неудержимо капают слезы.
- Ну… позже, они «вспомнят», что должны делать! – улыбаюсь я.
- Вы… ЗНАЛИ!!! – восклицает она. – Вы знали, что я опять буду видеть…! Вы не поставили на Точку Смерти черный конверт! Вы поставили белый!..
- Не знала! – тихо говорю я. – Просто я очень…хотела этого! И…согласитесь, гораздо приятней…прозреть и увидеть, что перед тобой белый лист…и можно попробовать, все начать еще раз… понимаете?
- Вы меня… прямо «выиграли», как в русскую рулетку??? – ахает Наташа.
- Ну…свободен тот, кому нечего терять! – пожимаю плечами я.
- Только… ведь я же…пришла, чтобы умереть… - говорит растерянно Наташа.
- Слушайте, ну где Ваша скромность?! – притворно - ворчливо говорю я. – Ей и прозреть и умереть надо, непременно в один день! Это же пахнет… настоящим эгоизмом!!!
- Или …плохой…драматургией!!! – вытирает слезы и давится смехом Ирина Борисовна.
Спустя два часа, мы втроем медленно идем к метро…
- Оля, Вы сразу поняли,…что я хотела… умереть? – говорит Наташа. Она по привычке, не отпускает мою ладонь, как ребенок.
Я киваю головой.
- Выбор…делала я? – говорит Наташа.
Я опять киваю головой.
- А, если бы…я сделала…другой выбор? – Наташа затаила дыхание.
- Тогда бы Вы «умирали» до тех пор, пока бы не передумали! – говорю я.
Наташа, молча, утыкается в меня носом и обнимает. Ирина Борисовна шумно вздыхает, и обнимает нас обеих… Так и стоим, обнявшись! Три сильные и слабые женщины…
А вокруг медленно падает снег… последний зимний снег…
P.S. …У меня по очереди отключаются слух, зрение, ощущение пространства…Я знаю это состояние! И не сопротивляюсь ему…. Просто кладу голову на подушку и…. теряю сознание… Нет, просто нет, этой фазы перехода из бодрствование в сон…
…Теплая-теплая ладонь тихо, но очень осязаемо касается моего плеча… У меня проходит «мороз» по коже…
- Здравствуй! – говорит мне мой, умерший брат. Мой Сашка…
Состояние сна реальней, чем сама реальность!... Я смотрю на родное лицо и теплые, золотисто-карие глаза брата… Боже, какие это родные глаза! Для кого как, но для меня, они были раскрыты и распахнуты до самого дна…
- Лека-Лека! Ну, что ты… - он вытирает мне слезы, хлынувшие из глаз, как из водопроводного крана. – Ты же всегда была сильней меня! Не надо… У нас мало времени!
- Мало? – говорю я и озираюсь по сторонам. – Нам его…кто-то… отмерил?
- Конечно! – говорит он и грустно улыбается. – Оглянись!
Мы с Сашкой в Городе Нашего Детства… Во дворе дома, в котором выросли оба. Начало теплой, золотой осени… И Сашка, такой красивый, с золотистым загаром, в рубашке в мелкую клеточку… Все вокруг так понятно и приемлемо душой, что мне хочется остаться в этой осени навсегда….
- Как ты нашел меня? – давлюсь слезами и хриплю я. Голоса нет! Я его сорвала, как будто кричала… Или, это… кричит… моя душа???
- Это не я! – Сашка улыбается и вытирает мне слезы, как ребенку. – Это ты меня нашла! В нашей семье есть только…одна ведьма…
- Не шути!!! – я хватаю его за шею и прижимаю к себе. – Не смей так шутить!!!
Я утыкаюсь носом в плечо брата и… чувствую, запах его кожи, нагретой теплым солнцем и…запах туалетной воды « Амбассадор», которую когда-то я ему подарила!
- Я не шучу, родная моя! – говорит брат. – Только ты можешь переходить грани пространства…А я знал, что ты меня ищешь! И знал, что тебя мучает!
-Я… многое могу понять и принять… - хриплю я. – Я всех отпустила… А, тебя не могу! Нет смирения в душе моей… НЕТ!!!...
Я хватаю его за рубашку и плачу так, что кажется, еще чуть-чуть, и я разлечусь на тысячи осколков!… Брат обнимает меня, как ребенка, большими и сильными руками.
- Я помню, что когда меня хоронили, пошел дождь… - говорит Сашка и гладит меня по голове. – Ты не кричала… Ты достала носовой платок и стала вытирать с моего лица дождевые капли… И, все время говорила « Ну почему, почему ты, а не я…???»…
Я смотрю в глаза брата… Безумная – безумная! - мысль мелькает в моей голове!!!
- Лека! – говорит тихо Сашка. – Мне не нравится то, о чем ты подумала!
- Подумай сам!!! – говорю я, тихо, но внятно. – Если только… я… могу перейти Грань, то…
- Нет!!! – говорит Сашка.
- …то я могу…забрать тебя с собой!!! – говорю я. – Понимаешь???
- Не можешь! – ласково, но твердо говорит брат. – Это я могу тебя здесь оставить. Но, я этого не хочу!
- Давай попробуем!!! – хриплю я. – Давай!!!! Мне часто говорили о том, что невозможно… И, если бы я, всему этому верила,…то я была бы…не я!!! Давай рискнем!!!
Сашка смотрит на меня..так … Я всей своей кожей «вдыхаю» этот взгляд!!!
- Не мучай себя!!! – брат тихо целует мои раскрытые ладошки. – Оля, не мучай себя! Мы не перейдем Грань…вдвоем!
Я редко плачу настоящими слезами, очень редко!… Но, если плачу, то во мне плачет все, от макушки до пяток!...
- Нет!!! – хриплю я и крепче хватаю Сашку за рубашку.
- Да!!! – говорит он твердо. – Тебе пора…
Сашка отнимает мои руки от своей рубашки, целует мои пальцы и…тихо-тихо отдаляется от меня… как будто, его отдаляет экран кино - объектива! А, я начинаю кричать…отчаянно кричать…
… Рывком поднимаю голову с подушки! Пытаюсь, но не могу вдохнуть, как загнанная лошадь… Мелкая дрожь бьет все тело… Я вся покрыта липким потом, а сердце бьется прямо в горле… Несколько секунд пытаюсь сообразить, где я!? Перевожу взгляд на окна…
За окном, тихо-тихо идет мягкий снег…мягкий снег за окнами моего дома, в болгарских Родопах… Я разжимаю, стиснутые в кулаки, ладони… а потом нюхаю, нюхаю их, как собака, потерявшая хозяина! Они…пахнут солнечной осенью и… «Амбассадором»!!!...…На раскрытые ладони падают теплые капли… Кровь! У меня из носа пошла кровь!...Я не удивляюсь… Я мало кого, по-настоящему, любила в этой жизни! Но, если я любила всей душой и потеряла, то и сердце плачет по потери… кровавыми слезами…
Подписка на рассылку анонсов новых статей портала
