Статьи по психологии

Я на линии телефона Доверия, обслуживающий русскоговорящее население Западной Европы. Ночь, на часах 1 час 20 минут нашего, московского времени. Звонок из Кельна.

 

- Здравствуйте, меня зовут… - начинаю я. Но не тут-то было!

 

- Да мне все равно, кто ты… ТАМ это будет неважно!!! –  голос мужчины в несколько секунд дает мне нужную информацию. Такое характерное, «мокрое» дыхание  и мелкая, «бархатная» вибрация в голосе характерна тем, кто В ДАННЫЙ МОМЕНТ искренне думает, что устал от ЭТОГО света, но не решается сделать последний шаг на ТОТ…

 

-  Уточняю! Мы оба пока на ЭТОМ свете! Может, познакомимся? – предлагаю я.

 

- Да слушай, ты…! Ты хоть представляешь, где я сейчас стою? – в голосе явно слышится раздражение. Это хорошо! Надо заставить его обозлиться на меня и пожелать со мной поругаться. ОЧЕНЬ НАДО!

 

- На подоконнике стоишь, надо полагать. А под тобой, этажей 9-12, я думаю… - говорю я.

 

- А ты что, ясновидящая что ли? – говорит он с явно возрастающей злостью. ОЧЕНЬ ХОРОШО!

 

- Нет. Я – яснослышащая! Слышимость хорошая, понимаешь? Слышно даже движение машин внизу…- говорю я.

 

- Тогда на кой хрен тебе мое имя, если меня сейчас не будет в живых, а? – в голосе появляются визгливые нотки. Я бросаю взгляд на часы. Прошло 5 минут разговора.

 

-  Я - коллекционЭр! Коллекционирую имена самоубийц! – говорю я. – Работа у нас, сам понимаешь, не всегда веселая…

 

- Нет, ты даешь, бля… Ты извращенка, что ли, мать твою??? – взвизгивает мужчина.

 

- Почему сразу извращенка-то? – говорю я с участием. – У каждого свои причуды… Ты любишь с подоконников порхать, я собирать имена таких, как ты… Все нормально!

 

 

В глубине комнаты все это время надрывно плачет женщина. Ни поведение мужчины, ни его слова и интонация, а ЕЕ ПЛАЧ говорит мне, КАК ВСЕ ПЛОХО на самом деле! Это глубинный  плач, смертельно напуганного человека. Так плачут, когда БЕССИЛЬНЫ ПЕРЕД  ПРОИСХОДЯЩИМ…

 

 

- Ты хоть понимаешь, идиотка, что я ЖИТЬ НЕ ХОЧУ??? – в конце фразы голос у мужчины переходит в рев.

 

- Мне сказать то, что ты хочешь услышать? Или то, что я думаю на самом деле? – говорю я, не меняя интонации. Бросаю взгляд на часы. Идет 11-я минута нашего «разговора»…Окно у него распахнуто, он орет на меня…по идеи, он должен привлечь чье-то внимание! Должен же кто-то из добропорядочных бюргеров вызвать полицию!

 

- Мне насрать на то, что ты думаешь! Не зли меня, гадина! Я все равно не буду жить! – ревет мужчина.

 

-  Не буду уговаривать, если вопрос решен! – говорю я. –  Поговорим о деле! У тебя что под окном? Если цветастый, торфяной газон, то вряд ли умрешь сразу…

Переломаешь себе все, что можно сломать и остаток дней будешь жить, как цветок с этого газона… Понимаешь?

 

- Ты…у-у-у-у…издеваешься надо мной, сволочь??? Да?...у-у-у-у… -  ревет мужчина. Женский голос начинает быстро-быстро что-то говорить ему на немецком языке, а потом кричит  на русском, видимо, мне  «поговорите, поговорите с ним! умоляю вас!» и переходит опять на плач, который рвет меня изнутри. Взгляд на часы – пошла 18-я минута разговора…

 

- Не кипятись! – говорю я. – Не хочешь  жить – твое право!  Но, если, позвонил мне, значит,  тебе нужна помощь. Тогда давай разрабатывать план ухода на тот свет со стопроцентной немецкой гарантией! Как говорят по-русски, «без дураков»!

 

- Нет, ты точно охренела!!! Я на подоконнике стою!!! – орет он.

 

- Ну, так присядь на подоконник! – говорю я. – Сидя, гораздо удобней и реветь, и на меня материться!

 

- Ну откуда ты на мою голову свалилась, стерва!!! – рыдает мужик.

 

- Так ты же САМ мне и позвонил, забыл? – говорю я проникновенно. –  Не отвлекайся! Квартира, в которой тебя уже больше не будет, чья? И, кстати, кто тебе женщина, которая плачет?

 

- М-м-моя  ква-а-артира… - плачет мужик. – А…а… это мама…Эрика-а-а…

 

- Так вот! Где будет жить мама Эрика, когда тебя похоронит? – деловито спрашиваю я.

 

- Н-не знаю…здесь же, наверное… - ревет он.

 

- Это не ответ! Не хочешь жить – твое дело! Но фрау Эрика-то не на подоконнике стоит! Когда все, что останется от тебя, соскребут и похоронят, а мама твоя не умрет от разрыва сердца, ей же надо будет где-то приклонить свою голову! Может, сначала  уладишь все вопросы с квартирой, а потом опять залезешь на подоконник?

 

- Я тут….а-а-а-а….а ты издеваешься, да? Нет никакого уважения даже к моему горю-ю-ю-ю-ю…. –  продолжает реветь мужик.

 

- Про уважение потом поговорим!  – отмахиваюсь я. – У тебя счет есть в банке? На кого он оформлен?

 

- А тебе какое дело??? – неожиданно зло реагирует мужчина.

 

- Какая здоровая реакция для человека, уходящего в мир иной! – восхищаюсь я.

 

- А чего сразу про мои деньги? Думаешь, тебе оставлю в предсмертном завещании? -  не прерывая рев, кричит мужик. Если человек, рыдая, может еще и огрызаться, это хороший признак! Взгляд на часы – идет 30-я минута….

 

-  Ну, самой себя, мои фантазии не коснулись, а вот про маму твою подумала. Надо перевести деньги на мамин счет! – говорю я. – Тебе они на том свете все равно не нужны и маме не будет лишних хлопот. Опять же, похоронить тебя надо будет! А на это деньги нужны.

 

 

В трубке рыдает интересный оперный дуэт – мужской тенор и глубокий женский альт. Причем, смысловая нагрузка и того, и другого рева меняются местами. Тенор начинает рыдать зло и истерично, потому что прошли первые минуты отчаянной решимости и уже пора сделать то, о чем было заявлено. Но стало ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СТРАШНО!...  А в альте исчезли ноты леденящей истерики, потому что не случилось того, что казалось неизбежным. И появилась робкая надежда… а вдруг НЕ…! Альт плачет горько и истерзанно.

 

Бросаю взгляд на часы – идет 38-я минута разговора. А по моей спине, между лопаток, побежала первая струйка пота…

 

 

- Вот все вы, бабы, суки!!! – с чувством орет мужчина. – Доведете мужика до края, а у самих одни деньги на уме!!!....у-у-у-у….

 

- Это ты погорячился! – говорю я. – Во-первых, не все! А во-вторых, если в тебе, как в мужике, самое ценное – деньги, то ты всю жизнь, время от времени будешь стоять на подоконнике… ну, может быть, подоконники будут меняться… для разнообразия.

 

- Поумничать решила, да? Га-а-а-дина! – визжит «клиент». – Ты, между прочим, спасать меня должна! А ты нервы из меня мотаешь! А если я на тебя, «умную» такую пожалуюсь?? А??? Чего замолкла, дрянь???

 

- Изо всех сил стараюсь не рассмеяться! – говорю я. – Кому ты будешь жаловаться? Полиции Кельна? И что ты им скажешь? Что я не дала очередному придурку из России своими потрохами испачкать их аккуратный немецкий тротуар? Могу, себе представить, их веселье… Может, лучше пожаловаться канцлеру Германии? Она у вас милая фрау…

 

- А если твое начальство тебя попрет с работы?  - мужик уже хрипит, но не сдается.

 

- Чего ему меня «переть»? – говорю я. – За что? Я действую без нарушения инструкции. Тебе плохо. В такие минуты хочется, чтобы всем было плохо! Вот мы, с фрау Эрикой и составляем тебе компанию… Сел бы ты на подоконник, а? А чтобы всем было понятно, что все серьезно, свесь ноги с подоконника на улицу….

Женщина начинает что-то говорить. Мужчина плачет, огрызается, пересыпая немецкую речь русскими словами. Слышится какая-то суета, стук, пыхтение.

Взгляд на часы – 42-я минута… Да, пропади же все пропадом! Ну, хоть кто-нибудь обратит на него внимание???

 

- Сел я на подоконник, будь ты не ладна! – мужик с шумом сморкается и опять начинает плакать. – А что это меняет? Стою, сижу, работаю… а все равно не такой, какой надо!

 

- Кому надо? – говорю я. Лоб и виски начинает ломить, потому что я, как акустик на подводной лодке, все время пытаюсь уловить все сопутствующие шумы вокруг «объекта»…

 

- Кому!!! Да вам же, бабам! – зло плачет мужик. – Все вы одинаковые! Вам всем надо сразу ВСЕ!

 

-  Ну, без нас тоже не интересно! – говорю я. –  У меня предложение! Давай, все твое невыразимое горе, разложим по полочкам, а? Я – глуповата, и медленно соображаю от природы…

 

- Как ты мне надоела!!! – раздраженно говорит он и опять сморкается.

 

- Ох, как я тебя понимаю!! – говорю я очень искренне. – Меня от тебя тоже прет, штырит и тащит!!!

 

- Ну, кто садит таких, как ты, на телефон, а? Разве можно ТАКИМ разговаривать с умирающими? -  у «клиента» начинается приступ жалости к себе.

 

- Если забыл, то напоминаю: ты пока еще ЖИВ! – говорю я. – А сейчас ближе к теме. Ты что, смертельно болен? Чем? У тебя СПИД, рак или что-то из этого же списка?

 

- Еще чего!!! Причем, тут это??? – злобно рычит мужик.

 

- Понятно! – говорю я. – Значит, работу потерял?

- Ничего я не терял! – орет мужик. – Как работал, так и работаю! У меня квалификация высокая, между прочим! От фирмы и учился… Это такие, как ты работу теряют!

 

 

- Так, чудненько! – говорю я и чувствую, как внутри меня медленно поднимается торнадо. – А как у мамы дела? У нее нет никакой болячки, на которую не хватает денег, чтобы вылечить?

 

- У мамы? А причем тут мама? – орет он. Глотка у него луженая! – Жива и здорова мама. Стоит вон, плачет…

 

 

Я бросаю взгляд на часы. Пошла 58-я минута нашего междусобойчика… Майка у меня  на спине мокрая, голова разламывается от его крика, но внутри меня все затихает, как перед бурей. Вот оно, второе дыхание… Мне становится весело, мысли идут четким ходом! Пора все ставить на свои места!...

 

 

- Значит так. Ты здоров, мама тоже, в пределах своего возраста, как я понимаю! Крыша над головой у вас тоже есть. Ты работаешь и, видимо, неплохо зарабатываешь. – говорю я ласково. -  И все было бы прекрасно, если бы не рыдала мама и я, дура, тебе не надоедала? Так?

 

- Ну… вроде… - неуверенно говорит он.

 

 

Он очень ПРАВИЛЬНО почувствовал смену интонации в моем голосе!

 

 

- Так из-за чего же ты на ТОТ свет собрался, родной мой? – спрашиваю я его еще ласковее.

 

 

У него прошли первые моменты истерики и позерства. Вместе с криком и руганью вышла большая часть жалости к себе. К нему постепенно возвращается способность соображать, и мой вопрос безжалостно ОГОЛЯЕТ всю нелепость ситуации…

 

 

- Так ведь эта сука, Лилька, меня бросила уже третий раз!!! – прокричал он, как можно трагичнее. Но драйва в голосе уже, явно, не хватало!

 

- А почему она сука? – спрашиваю я.

 

- Так она же путается со всеми мужиками из нашего местечка! – говорит он упавшим голосом.

 

 

 Орать, видимо, уже не хочется… Но главное, все то, что он ДУМАЛ про Лильку ПРО СЕБЯ, стало выглядеть явно по другому, когда он ЭТО ПРОКРИЧАЛ…!

 

 

- Знаешь, а ты ведь прав! – говорю я медленно и спокойно. –  До меня ведь только что дошло, что никому не нужная Лилька, между ног у которой полежало все ваше местечко – ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО! И к тому же она тебя – СРАМ-ТО, КАКОЙ – уже третий раз бросила!!! КАК ЖЕ ЖИТЬ – ТО ПОСЛЕ ЭТОГО???

 

- Ты… че? –  тревожно говорит мужик.

 

- А ни ЧЕ!!! – говорю я. – Вставай!

 

- Зачем? – говорит он.

 

- Пора заканчивать то, что начал! – говорю я. – Ты же жить не хотел? Верно? Ну, вот я и помогу тебе! ВСТАВАЙ!!!

 

- Ты же… сама…меня…ты ЧЕ???? – заорал он опять.

 

- Да. Я тебя  сама тормознула. Признаю – была не права! – говорю я спокойно. – Я всегда исправляю свои ошибки. Поэтому я тебя сейчас доставлю вниз!

 

- Не доставишь!!! – взвизгнул он.

 

- Доставлю, не сомневайся! – говорю я. – Ты ведь уже больше часа вытаскиваешь кишки из матери и развешиваешь их на люстре! И все ЭТО из-за бабы, которой все мужики вашего местечка задницу подтирают! Ну, подумай сам, зачем жить такому генетическому мусору, как ты! Вставай!!!

 

- Нет!!!! – заорал он.

 

- ВСТАВАЙ!!!! – рявкаю я. – Быстро!!! Решительно!!!

 

- Не встану!!! Ни за что!!! – визжит он.

 

- Встанешь! – говорю я спокойным и глубоким голосом. – Я тебя сейчас введу в транс! Все будет просто и легко! Глубоко вдохни и вставай!!!

 

- НИ ЗА ЧТО!!! Не трогай меня, ненормальная!!! – визжит он.

 

- Я вполне нормальная. Ты же просил помощи! А это и есть моя работа! Не бойся! Дыши ровно и глубоко! СЛУШАЙ МОЙ ГОЛОС! Я буду медленно считать, а ты…

 

- Не разговаривай со мной!!! Ааааааа…. – мужик визжит, потом визг переходит в мощный рев.

 

- Не реви! Я дело говорю! Когда кричишь, разбиваться будет еще БОЛЬНЕЕ! Понял? – говорю я ледяным голосом. – Встаешь и делаешь глубокий вдох! БЫСТРО!!!

- Не буду я разбиваться-я-я-я-я-аааааа…. – мощно ревет «клиент». – Ты о маме моей подумала???

 

- Конечно! – говорю я. – Я о ней в первую очередь подумала! Я помогу ей пережить это горе, не сомневайся! А потом, замуж ее выдам! По большой любви!... Видишь ли, будешь ты жить или не будешь – миру ВСЕ РАВНО! Жизнь будет продолжаться дальше…

 

- А чем, ЧЕМ ты ее успокоишь??? А? ааааааааа…. – ревет он очень искренне.

 

- Я скажу ей, что ты ОБРЕЛ МИР И ПОКОЙ в своей душе! Ведь САМОЕ ГЛАВНОЕ теперь то, что тебя больше не сможет БРОСИТЬ твоя Лилька!!! Это же НАСТОЯЩЕЕ СЧАСТЬЕ!!!! – говорю я медленно и уверенно. – ВСЕ! ВСТАВАЙ! Поговорили – пора за дело!

 

- НЕТ!!! НЕТ!!! НЕТ!!! Ааааааа – он и визжит и ревет одновременно.

В глубине комнаты опять начинает плакать красивый женский альт. Я набираю воздух в легкие и выравниваю дыхание.

 

- А ну ВСТАВАЙ!!! – ору я. – Делаешь все быстро и четко!!!  ВСТАЛ, Я СКАЗАЛА!!!!

 

- НЕТ!!!!!  - визг переходит в крик. В трубке стоит грохот и нервная возня, слышится шум падающей мебели, что-то разбивается. Телефон тоже падает, но связь не пропадает.

 

 

Мужик ревет глубоко и горько. Женщина что-то говорит ему и, тоже, плачет. Потом кто-то подбирает телефон.

 

 

- Алло! Вы еще в телефоне? Это Эрика… - говорит женщина.

 

- Эрика, он где? – спрашиваю я.

 

- Упал сюда, в комнату… сидит около батареи и плачет! – говорит она и сама плачет. Но уже тихо, без надрыва.

 

- Эрика, у Вас сердечные капли есть? Любые? – спрашиваю я.

 

- Да. Валокордин есть! –  тихо плачет Эрика. Слышно, как она идет в другую комнату и суетиться.

 

- Сколько ему надо капель? – спрашивает Эрика.

 

- Это не ему, а Вам! – говорю я. – Капаете столько капель, сколько Вам лет, разводите желательно теплой водичкой и пьете.

 

- А может ему… тоже? - Эрика мать, я ее понимаю!

 

- Не надо его трогать! – говорю я.  – Поверьте, ему лучше побыть самому с собой.

 

- А если он попытается опять… - начинает она.

 

- Не попытается! – говорю я. – Он и не пытался!

 

- Так он же стоял в окне и так кричал! – тихо говорит она.

 

- Эрика! На будущее! Тот, кто ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хочет жить, уходит быстро, четко и наверняка! Он никогда не скажет об этом никому, чтобы ему НЕ ПОМЕШАЛИ, понимаете?... В окне стояло и кричало УЯЗВЛЕННОЕ МУЖСКОЕ САМОЛЮБИЕ Вашего сына. А зрителями этого « спектакля» были Вы и я. Понятно?

 

- Понятно, конечно… О! Полиция приехала! – говорит Эрика.

 

 

Слышится разговор сразу нескольких мужчин.  «Клиент», плача, пытается что-то объяснить. У него это плохо получается. В разговор вмешивается Эрика. Офицеры полиции начинают вести разговор с ней, так как, судя по всему, от нее больше толку.

 

 

- Алло! Это Эрика! Пожалуйста, не кладите трубку! Офицер Зихард  Рильке хотел бы поговорить с Вами! Я буду переводить. – просит Эрика.

 

 

Мне задают вопросы, я отвечаю. Кто я, зачем я, как шли события… Говорю коротко и конкретно. Эрика переводит и что-то добавляет от себя. Время от времени в их разговор врывается рыдающий голос «самоубийцы». Почему-то, от его объяснений,  офицерам полиции становится очень весело! Судя по голосу, улыбается даже Эрика.

 

 

- Полицейские Вам благодарны! – говорит Эрика. – Они не могли приехать быстрее и очень извиняются! Они все молодые мужчины… и говорят, что у Вас красивый голос… и что… да… что Вы, должно быть, темпераментная женщина!

 

- Да! – говорю я. – Я сегодня в ударе!

 

 

Бросаю взгляд на часы. Еще бы не темпераментная! Не каждый день случается  протанцевать полтора часа ТАНГО СМЕРТИ С ПАРТНЕРОМ НА ПОДОКОННИКЕ!

 

 

- Скажите… а правда, что Вы бы помогли мне замуж выйти? Правда, что Вы это сказали моему сыну? – робко спрашивает Эрика.

 

- Конечно! Без проблем! – говорю я. Мне в данный момент море по колено! – И Вас выдам замуж! И Лильку! Ее, так в первую очередь!  ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС, ХОРОШО?!

 

 

 

 

 

P.S. … Тихо и медленно ко мне возвращается зрение, обоняние, ощущение пространства… Где-то вдалеке слышится тихое и уютное жужжание спокойных мужских голосов… И я, как мотыль, летящий на свет лампы, бреду босиком, в мокрой майке на эту ВКУСНУЮ, ПРОСТУЮ и ПОНЯТНУЮ жизненную суету…

Меня ни о чем не спрашивают. Молча, протягивают бутылку холодного, темного пива. После  третьего глотка «Гиннеса», я  понимаю, что бывают, конечно, моменты… но, жить все равно стоит! Но после двух третей бутылки, голову начинает сверлить одна непродуктивная мысль…

 

Ну вот ЧТО, ТАКАЯ ВЕЩЬ, КАК ПСИХОЛОГИЯ, ДЕЛАЕТ В ТАКОЙ ДЕВУШКЕ, КАК Я????.... м-м-м….э-э-э-э….или НАОБОРОТ???.....